Главная / ПЕРСОНЫ / ТОНИ МАСКОЛО: СОДРУЖЕСТВО БИЗНЕСА И ИСКУССТВА

ТОНИ МАСКОЛО: СОДРУЖЕСТВО БИЗНЕСА И ИСКУССТВА

Отважный паренёк из-под Неаполя начал с того, что завоевал Лондон, потом со своим братом основал марку TONI&GUY, которая успешно распространилась по всему миру. В 2002 году она пришла в Россию – в самом центре Москвы тогда открылся первый салон TONI&GUY. Теперь этот логотип известен уже жителям многих городов нашей большой страны. Недавно Тони побывал в Москве, встретился с корреспондентом журнала «Долорес» и с удоволь­ствием рассказал о своей необычной жизни, наполненной трудолюбием, страстью и приключениями.

Под покровительством Мадонны

– Как правило, итальянцы живут большими семьями. Однако моей бабушке поначалу не везло, – начал своё повествование синьор Масколо. – Она вышла замуж довольно рано, но детей у неё долго не было. И тог­да она решила просить милости у Мадонны. Однако, чтобы рассчитывать на её снисходительность, нужно было сделать благое дело – взять на воспитание в се­мью чужого ребёнка. Бабушка так и поступила, после чего она родила одиннадцать детей!

– То есть Ваш отец вырос в многодет­ной семье?

– Да. И ему пришлось пробиваться в жизни само­му. Когда встал вопрос, куда идти работать, сосед-парикмахер сказал: «Благодаря нашей работе зарабо­таешь не только на хлеб, но и на ветчину с маслом». После таких слов бабушка с радостью отдала отца в парикмахеры.

– Ваш отец был хорошим парикмахером?

– В 1953 году папа уже стал чемпионом Италии по па­рикмахерскому искусству. Он был очень артистичен. Ножницы в его руках буквально летали, как у фокус­ника. Я это наблюдал с раннего возраста, поскольку вырос у парикмахерского кресла, среди волос и пу­зырьков с жидким мылом. Кстати, он был и неплохим бизнесменом, поскольку сумел открыть на юге Италии три салона. Родом мы из-под Неаполя – это возле зна­менитого города Помпея. Дела у отца шли неплохо. Но однажды из Лондона приехал его приятель по фами­лии Бьяджио и начал хвастать, как ему там хорошо живётся. Он сказал, что к нему захаживает сама Джи­на Лоллобриджида и что у него даже вертолёт есть. Врал, конечно, но на отца это подействовало. И в 1956 году мы решили отправиться в Англию.


Путешествие на туманный Альбион

– В каком возрасте Вы оказались в Англии?

– Мне тогда уже исполнилось 14 лет. Я знал англий­ский язык в объёме школьной программы, а мама вообще не говорила по-английски. Для неё это было почти катастрофой. В Италии ей помогала домработ­ница, а здесь приходилось всё делать самой. Посели­лись мы почти в самом центре Лондона, неподалёку от Кенсингтонского дворца, который стал особенно знаменитым, когда в нём после развода поселилась леди Диана.

– Наверное, Вашей маме было куда труднее, нежели леди Ди?

– Да, на маминых руках оказались четверо мальчи­шек и муж с фантазиями художника. Зарплаты отца не хватало, мама едва сводила концы с концами. Тем не менее она хотела всем своим детям дать при­личное образование. Меня определили в английскую школу. Однако вскоре я понял, что в ней мне ничего не светит. Я подумал и решил пойти в ученики к отцу. Со словами «ты ведь не совсем придурок» он стал обучать меня технике стрижки. Кажется, получалось у меня неплохо. И мне хотелось как можно скорее приступить к работе с клиентами. Но когда это слу­чилось, стало ясно, что под зорким оком отца у меня начинали трястись руки…


– И Вам захотелось абсолютной само­стоятельности?

– Именно так. Потому что, не найдя места ни в одном из салонов Лондона, я согласен был даже на работу в пригороде. Своё первое самостоятельное место я получил у еврея русского происхождения по фамилии Браскин. Помещение у него было большое и светлое, но почти без оборудования – только несколько зеркал и кресел. Набравшись смелости, я сказал Браскину, что могу всё! И он назначил меня управляющим. Так в шестнадцать с половиной лет я, помимо того что работал парикмахером, стал руководить небольшим коллективом. Помнится, с какой непомерной гордо­стью я обслуживал пожилых леди, приходивших де­лать перманент.

Работа на синьора Лоренцо

– А потом Вас снова потянуло в центр британской столицы…

– В 1959 году я решил перебраться в Лондон, где на­шёл потрясающее место у синьора Лоренцо рядом с Вестминстерским дворцом и знаменитыми часами Биг-Бен. Поначалу синьор Лоренцо брать меня кате­ горически отказался, сказав, что я ещё совсем маль­чишка. Тогда я отрастил себе усы и стал казаться солиднее. То ли усы, то ли моя напористость решили мою судьбу – я был принят в салон Lorenzo. И моими клиентами стали члены английского парламента, кото­рый, как известно, располагается в Вестминстерском дворце. Особенно я подружился с женой секретаря премьер-министра Великобритании. Однажды она даже пригласила меня на чай в резиденцию премьер-министра на Даунинг-стрит, 10. В этом здании уже 250 лет проживают все премьер-министры Велико­британии! В качестве поддержки я взял с собой свою ассистентку Полин, которая впоследствии стала моей женой. Сначала мы для большей солидности вызвали такси, но занервничали и пошли пешком. Потом долго стояли у дверей резиденции, боясь позвонить, но ми­ролюбивая улыбка полицейского сделала своё дело. «К миссис Мэй», – гордо сказал я. Хозяйка провела нас в квартиру и спросила, не хотим ли мы посмотреть каби­нет премьер-министра. Конечно, мы с радостью согла­сились на столь уникальную экскурсию. И, стоит отме­тить, визит на Даунинг-стрит, 10 имел продолжение.

– Тони, неужели затем последовало приглашение от самого премьер-министра?

– Вы почти угадали. В прошлом году меня пригла­сила в гости супруга премьер-министра Гордона Брауна. Разумеется, я сказал миссис Браун, что уже бывал в этих апартаментах. И ещё заметил, что портретов их хозяев заметно прибавилось. Во время моего первого визита на Даунинг-стрит, 10 портрет­ная галерея заканчивалась изображением Уинстона Черчилля.


– Стало быть, к тому времени Вы были уже известным в Лондоне мастером.

– Но тем не менее работать приходилось много – с восьми утра до десяти вечера я стоял у кресла, обслуживая клиентов, которых было очень много. Мне хотелось заработать на дом для своей мате­ри. Однако, несмотря на то что я получал довольно прилично – около 60 фунтов в неделю, – моя мечта не осуществилась, так как мама умерла. Но жизнь продолжалась, и папа захотел, чтобы мы снова ра­ботали вместе.

Философия семейных ценностей

– Вы можете сказать, чему научил Вас отец, каким был багаж, с которым Вы от­правились в путешествие по профессии?

– Поскольку мой отец был членом национальной ко­манды парикмахеров Италии, ему часто доводилось бывать на всевозможных состязаниях по парикма­херскому искусству. Иногда он брал и меня. И вот впервые мне довелось увидеть столь праздничную атмосферу в 1953 году в Неаполе, где проходил кон­курс L’Oreal. Естественно, я старался прятаться за спины взрослых. Но отец подтолкнул меня вперёд и сказал: «Джузеппе, чего ты стесняешься, подойди к президенту Всемирной организации парикмахеров и представься ему». Я был в ужасе, но всё же подошёл: «Господин президент, я – Тони Масколо, сын Фран­ко Масколо, позвольте пожать вам руку». И что вы думаете, этот господин, с виду большой начальник, улыбнулся и поприветствовал меня.

– Джузеппе?..

– Так меня назвали при рождении и записали в ме­триках. Но когда я начал заниматься парикмахер­ским делом, мой наставник сказал, что Джузеппе – не имя для стилиста, скорее, оно подходит булоч­нику или кондитеру. И мы решили, что меня будут называть Тони. Отец понял, что из меня выйдет толк. Сам он добился многого – например, изобрёл тонирующую краску для осветлённых волос, и я представлял её в парикмахерских салонах, а потом на конкурсах по парикмахерскому искусству. Когда отец предложил мне работать вместе, я не отказал­ся – он слишком много для меня сделал. Правда, мы снова оказались на окраине города, сняли в арен­ду парикмахерскую, а потом с братом оформили партнёрство. Так в 1963 году появилась компания TONI&GUY. И что интересно: когда мы стали у руля предприятия, все англичане от нас ушли, осталась одна Полин. Ибо итальянцы, по их мнению, не могут быть для англичан боссами.

 


– И какой девиз Вы избрали для своей компании?

– Как у мушкетёров: один за всех, и все за одного! Я стал постигать науку управления – и мы открыли ещё два салона. Потом меня заинтересовала идея PR – и мы начали фотографировать моделей. Мы ввели в моду стрижки унисекс, и к нам буквально хлынули тол­пы клиентов. Но мы не остановились на достигнутых результатах, продали свои заведения на окраинах и пе­ребрались в фешенебельный район Лондона – Mayfair. Это был стратегический шаг. Ибо в наших планах было монополизировать парикмахерский рынок Лондона.

В модном квадрате Лондона

– Для тех, кто не знает, хотелось бы по­яснить, что такое Mayfair. Это – модный квадрат Лондона между Пикадилли и Оксфорд-стрит, где настоящей «золо­той жилой» проходит знаменитая Бонд-стрит с бутиками Домов моды мира и ювелирными лавками. И возле этого великолепия, на Дэвис-стрит, открыл­ся столь же модный, шикарный салон TONI&GUY. Что Вы сделали сразу после его открытия?

– Мы начали массированную рекламную кампанию в глянцевых журналах Великобритании, пропагандируя артистичный, женственный стиль TONI&GUY. Затем мы стали выпускать пособия по парикмахерскому ис­кусству – учебник «Шаг за шагом», видеофильмы с нашими сезонными коллекциями. Проводили много­численные мастер-классы и тренинги, параллельно участвуя в соревнованиях, конкурсах и шоу. Затем мы стали открывать по всему миру школы мастерства и академии по парикмахерскому искусству.

– И чем Вы можете похвастаться сей­час?

– В настоящее время марка TONI&GUY – это 402 са­лона (231 – в Великобритании и 171 – за её преде­лами) и 28 образовательных академий, в которых работает несколько тысяч сотрудников – как в Ве­ликобритании, так и по всему миру. Сначала премии «Парикмахер года» удостоился мой брат Гай, затем эту награду получила моя дочь Саша Масколо-Тарбак. Марка TONI&GUY неоднократно удостаивалась звания SuperBrand, а в 2006 году ей была вручена ещё и пре­мия CoolBrand. Ежегодно наша международная арт-команда посещает более 25 стран, демонстрируя ма­стерство на красочных шоу и серьёзных семинарах, участниками которых становятся тысячи профессио­налов. У нас есть собственное ТВ, транслирующее по всему миру музыкальные клипы и показы мод, образы в которых созданы стилистами TONI&GUY.

– А как распределены главные роли в Вашей компании?

– Её творческая судьба в руках моей дочери Саши, а коммерческими вопросами занимаюсь я.

Яркие краски британского консерва­тизма

– Говорят, Ваша компания непосред­ственно участвует в Лондонской не­деле моды?

– Уже двенадцать сезонов мы являемся её офици­альными спонсорами. Наши стилисты создают для участников Лондонской недели моды как продвину­тые образы, скользящие на острие скандала, так и нечто спокойное, изысканное и элегантное – то, что мы видим на городских улицах, в шикарных лимузи­нах или в фешенебельных ресторанах. Одним словом, наша задача – создавать красоту. И этому мы посто­янно содействуем.


– Тони, можете ли Вы назвать близкого Вам по духу модельера?

– Это Александр Маккуин. Мне довелось работать с ним. И хотя, к большому сожалению, его сегодня нет среди нас, дело его продолжается. Что ещё раз до­казывает – красота вечна!

– А что Вы можете сказать по поводу проникновения в почти пуританский британский консерватизм яркого анде­граунда?

– Англия всегда была на стыке авангардных культур Америки и Европы, поэтому Лондон можно назвать на­стоящим мультикультурным котлом, в котором вари­лись все: и хиппи, и панки, и носители культуры хип-хоп. Причём на самом бытовом уровне. Представьте себе промозглую дождливую английскую погоду – это вам не Калифорния. Оттого и большинство гламур­ных девушек у нас подвержено депрессии. Им нужно себя как-то развлечь, а заодно и жизнь сделать более красочной. И они идут в парикмахерскую с просьбой покрасить им волосы в жёлтый, зелёный или красный цвет! В Италии подобное никто бы себе не позволил. Зато для английских парикмахеров это возможность стать креативными и проявить фантазию.


Россия – страна будущего

– Но ведь наши мастера парикмахер­ского искусства тоже высокохудоже­ственны...

– А я и не спорю. Именно это – одна из причин моего интереса к России. Однако стоит заметить: русские креативны до экстрима. И столь же работоспособны. Но не всегда талантливый парикмахер – хороший бизнесмен. Секрет нашего успеха в том, что мы смог­ли совместить искусство и бизнес.

– Вы заметили какие-то перемены меж­ду первым посещением нашей страны и теперешним?

– Первый раз я приехал в Россию в 1992 году. Если опустить мои политические и экономические впечат­ления, а оставить только профессиональные, то я бы сказал так: ваши салоны красоты тогда мне напомина­ли больницу. В них клиентам делали то, что прописано им «по состоянию здоровья». А сейчас российские са­лоны TONI&GUY (первый из них был открыт в Москве в 2002 году) – самые креативные в мире! В первое моё посещение России мало кто в стране был знаком с по­нятием dolcevita, сейчас стиль luxury выбирают многие. Недаром российский успех TONI&GUY превзошёл наши ожидания. Думаю, что Россия – страна будущего.

– Есть ли у Вас ещё какая-то неосу­ществлённая мечта?

– Надеюсь, Вы не думаете, что я всего уже достиг. Я каждый день говорю себе: «Тони, это только начало – всё ещё впереди…» Сейчас, например, я пишу книгу, посвящённую 50-летию компании TONI&GUY. У меня множество идей. И главная из них – поддерживать стандарты нашей марки на должной высоте!

Из архива журнала "Долорес"